АЛЕКСАНДР КАРЕЛИН: Я УБЕЖДЕН – ПРАВОСЛАВНЫЕ ТРАДИЦИИ МЫ ДОЛЖНЫ ЗАКЛАДЫВАТЬ С ДЕТСТВА!

Президент России Президент России Владимир Путин не раз говорил о том, что наше общество испытывает явный дефицит духовных скреп, что будущее страны необходимо строить на прочном фундаменте – уважении к своей истории и традициям, к духовным ценностям наших народов.  Для человека, мало-мальски знакомого с историей России, очевидно, что уже более 1000 лет основным источником духовных ценностей и объединяющим началом нашего общества является Православие.Не все граждане разделяют позицию Президента. Кто-то считает, что для современной России более приемлема западная, либеральная система ценностей. Но почему-то ряд приверженцев этой теории, отстаивая личные права и свободы, как высшую ценность, считают для себя возможным высмеивать, а порой даже оскорблять и унижать христианские святыни.Рассуждениями о роли Православия в историческом пути России, о том, в рамках какой традиции необходимо воспитывать подрастающее поколение, и должны ли мы защищать свою веру и святыни с нами поделился доктор педагогических наук, трехкратный победитель Олимпийских игр, Герой России Александр Карелин.

– Александр Александрович, сегодняшний разговор мы бы хотели посвятить Православию. Поговорить о нем, как о национальной идее русского народа, но акцент, всё же, сделать на том, каким должен быть, на ваш взгляд, сам православный христианин.

Каждый человек приходит к вере по-разному. К примеру, есть немало людей, принявших крещение уже в старости. Скажете, а когда вы осознали себя православным христианином? 

– Вы знаете, а я так сложно об этом не задумывался, честно признаюсь. Крестили меня в детстве, и с малых лет я хорошо помню своих крестных родителей – они всегда были рядом. В моей жизни это не просто люди для записи в книге церковной регистрации, а те, кто заложил в меня основы нашей веры. С годами мы не потеряли друг друга, у нас сохранились добрые отношения. Крестного, к сожалению, уже с нами нет, а вот крестная, Любовь Васильевна, жива, здорова, мы с ней встречаемся, помогаем друг другу. Так что мысли о Боге, разговоры о вере, о душе – всё это у меня было с детства.

– К сожалению, иногда так случается, что люди, принявшие крещение и столкнувшиеся с необходимостью строить свою жизнь согласно церковному уставу с его постами, долгими службами и самоограничениями отступают от православной традиции, считая ее для себя слишком сложной и непонятной. Ища более комфортного духовного прибежища, такие люди увлекаются далекими от Христианства религиозными течениями и духовными практиками, часто попадают в секты. Как вы считаете, что должны крестные родители объяснить молодому христианину или, что для себя должен понять взрослый человек, чтобы не совершить подобной ошибки?

– В истории Российского государства есть несколько отправных точек, знание которых помогает человеку сформировать свое отношение к православной традиции, ощутить свою принадлежность к ней. Наш народ одним из последних примкнул к Христианству, но именно Россия, несмотря на свою многонациональность и многоконфессиональность, стала центром и оплотом Православия. Именно Москва названа Третьим Римом – правопреемницей Константинополя и именно нам предопределено хранить Православную веру! Вот, исходя из этого, лично я пришел к одному очень понятному для меня утверждению: если ты русский, если тебе по рождению, по традиции, в которой ты воспитан ничто не противоречит – то твоим мировоззрением должно быть Православие. 

Именно поэтому я брал на себя большую ответственность, когда разговаривал с ребятами и предлагал им подумать обо всем, сказанном выше. Для многих из них, впоследствии, стал крестным отцом – в этом плане у меня очень серьезные обязательства.

– В начале 90-х вы впервые пришли к Владыке Тихону. Расскажите, пожалуйста, чем был вызван этот визит?

– Совпало, я думаю. Какие-то искания с моей стороны, попытка найти лаконичные, убедительные ответы не только на свои вопросы, но и вопросы своих товарищей. С другой стороны, открытость Владыки Тихона, его готовность услышать. Он меня очень радушно принял. Мы говорили о вере, о традициях, о том, как превозмочь, преодолеть свойственную тому времени растерянность. Я помню, что был очень удивлен тем, что Владыка больше слушал. Уже потом, когда я лучше его узнал, понял, что это одна из его отличительных черт, – умение не только Слово нести, но и очень внимательно слушать.

Больше всего обсуждали с Владыкой то, как заинтересовать молодежь, привлечь ее внимание к традициям своей страны, к Православной вере, ведь я убежден, что эти традиции мы должны закладывать с детства!

– Александр Александрович, скажите, ваш визит к Владыке задал новый вектор в работе с молодежью?

– Под впечатлением этой встречи у меня прошел ряд непростых разговоров с самыми разными людьми. Встал серьезный вопрос: помимо спортивных навыков, что мы должны доносить до молодежи, приходящей в спортивные залы, в рамках какой традиции воспитывать? Ответ очевидный – Православной! И так, постепенно, от полного отрицания Церкви, ее идеалов пришло осознание того, что Церковь необходимо возрождать, восстанавливать. Причем, не только закладывать и строить новые храмы, но и заботиться о будущей пастве, воспитывать ее.

– С начала девяностых по всей России возникло множество новых храмов, возведенных при непосредственном участии спортсменов. Скажите, ведь Новосибирск не стал исключением?

– Конечно! По просьбе нашего удивительного товарища, государственного деятеля, уроженца Новосибирской области Николая Емельяновича Аксененко мы участвовали в строительстве храма в честь преподобного Алексия человека Божия. Это доброе начинание объединило большей частью спортсменов – хоккеистов, фигуристов, борцов. Причем построен храм был в 60 километрах от города, в поселке Мошково – там, где его появления очень ждали. 

– Александр Александрович, вы, наверное, встречали таких людей, в том числе, возможно, и на борцовском ковре, которые, не отдаваясь своему делу на все сто процентов, а иногда и вообще проводя время в праздности, успокаивают себя тем, что, мол, Бог поможет. Как вы считаете, оправдана ли такая позиция?

– Я больше склоняюсь к тому, что помощь приходит к тем, кто старается, прилагает усилия, кто просит помочь, а не сделать за него. Всё в руках Господа, вопрос в том, что ты в них вложишь, какие инструменты применительно к себе, с каким набором ты претендуешь на эту всеобъемлющую помощь. Честно ли ты трудишься, приходишь ли вовремя, подчиняешься ли дисциплине. И не важно, в спорте это или в чтении, или, тем более, в духовной жизни. Когда ты делаешь, потому, что это должно, потому, что без этого ничего не произойдет, тогда есть чему помогать. И я считаю, что задача каждого учителя, в школе он преподает или в институте, с университетской кафедры вещает или обращается с амвона, убедить, что во всем необходимо личное усилие, труд. Что необходимо преодолеть безделье, праздность, как леность физическую и неверие, как леность духовную.

– Есть такое выражение: «в окопах атеистов не бывает». Вы согласны с ним?

– Конечно. Есть люди – космонавты, шахтеры, те, кто воюют на передовой,  чья жизнь связана с постоянным риском, опасностью. Глядя на них, невольно задумываешься о том, что когда заканчиваются собственные силы, отступают на задний план расчетливое планирование и здравый смысл – что остается? А остается только одно – надежда на помощь свыше, о которой ты в обычной жизни не всегда задумываешься. Есть черта, за которой расчеты и аргументы не работают, и объяснить, почему человек в той или иной ситуации выжил невозможно ничем, кроме как Божиим Промыслом. 

– Скажите, а какими качествами должен обладать человек, чтобы заслужить ваше уважение?

– Человеческими. Должен быть весь набор качеств, который прививали тебе с детства: уважение к родителям, уважение к традиции, в которой ты воспитан, уважение к тем, кто вокруг тебя находится. Если, к примеру, ты магометанин по рождению, то ты должен нести свою веру так, чтобы не оскорблять окружающих. Уважение к родному языку, но при этом нужно четко понимать, что та скрепа, которая объединяет всех нас – это русский язык, без ложной скромности. И, наконец, нужно иметь уважение к себе – не хитрить, не приспосабливаться, не терять благородства. У нас на борцовском ковре есть замечательный постулат, который многое объясняет: выиграть у заведомо слабого соперника нужно так, чтобы не унизить его! То есть глумиться нельзя, не должно, это не красит тебя, если ты хочешь попасть под определение мастера.

– Александр Александрович, а вы можете кого-то конкретного в пример привести?

– У нас немало людей, достойных уважения. Один из них – мой товарищ, ровесник, прекрасный борец Сергей Поперечный. Человек твердой веры и искренних убеждений. Сейчас он служит священником, построил великолепный храм, а при храме зал борьбы открыл. Почему борьбы? – да потому, что он мастер спорта международного класса. Для всех нас теперь он, конечно, – отец Сергий. Так вот, когда он накладывал на себя ограничения, связанные с постом, то делал это незаметно, так, чтобы не задеть никого. Никто не должен был замирать за столом из-за этого. Поэтому, если вдруг кто-то в зале начинает выставлять напоказ свою религиозную принадлежность, для меня это не просто непонятно − это неприемлемо, недопустимо. Есть такое слово – эпатаж. Так вот здесь он не уместен, этим нельзя спекулировать. Есть дело, которым ты занят, есть ограничения, которые ты на себя накладываешь. Но есть и люди вокруг тебя, которых ты не должен всем этим деформировать.

– В последнее время в средствах массовой информации и на интернет-ресурсах часто можно столкнуться с таким термином – «православные активисты», которому в большинстве случаев придается негативный оттенок. А кто для вас православные активисты?

– Прежде всего, нужно четко понимать, что православие − это не набор каких-то внешних характеристик. Борода, волосы на прямой пробор и крестик поверх рубашки − это не самые очевидные черты православного христианина. Я знаком со многими людьми, кто связал себя со служением. Все они очень разные, но объединяет их одно – Православие для них это образ жизни. Отец Александр Новопашин – человек безгранично творческий, но в то же время обладающий гранитно-устойчивым отрицанием всего, что даже намекает на отклонение от догматов Православия. Отец Константин Работа – священник, который не только несет слово пастыря, и служение которого не ограничено пределами церковной ограды. Он многодетный отец, у него восемь детей и ребят своих он воспитывает в трудолюбии и послушании, а не приучает их к лености и расслабленности. Вот они для меня – активисты.

Есть и другое крыло – православная дружина. Это вовсе не те, как некоторые считают, кто способен выполнить поставленную перед ними задачу, лишь размахивая кулаками и выкрикивая угрозы. Это те, кто предполагает отпор, не всегда его демонстрируя. Те, на кого можно рассчитывать. Поэтому, православные активисты – явление вполне нормальное. Но всегда нужно быть разборчивым в средствах достижения результата. Мы не имеем права поступать так же, как те люди, которые идут к цели путем эпатажа, липких лозунгов и грязных постановок. Именно грязных постановок, на всякий случай поясню, на сцене федерального театра.

– Речь идет о «Тангейзере»? 

– Да. И я никогда не скрывал своего к этому отношения. Не нужно путать провокацию и экспериментаторство – это совершенно разные истории.

– Можно ли поставить знак равенства между новосибирским «Тангейзером» и выходкой группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя?

– ­Нет, нельзя. Такая манера экспериментаторства, как в случае с этой постановкой, – намного опасней. В ней, кроме вызова обществу еще и отступление от традиции, ее оскорбление и унижение, ведущее к деформации мировосприятия верующих. Не могу назвать себя специалистом в театре, хотя знаком со многими выдающимися исполнителями. Но я убежден, что государство должно поддерживать традиционные ценности. 

Экспериментаторство – конечно оно должно быть, творческий человек – почти всегда новатор. В искусстве нужно пробовать, искать. Только вот вопрос – за чей счет? За счет государства – извини, у государства есть традиционный набор ценностей, и оно должно этот традиционный набор, как фундамент, всегда поддерживать в порядке. Ибо любой выпавший камень может оказаться краеугольным и привести к нестабильности всего здания.

– Как же быть тем, чьи творческие взгляды и эксперименты не вписываются в этот «традиционный набор» ценностей?

– Поиск художественных новаций должен проходить не на сцене федерального театра, которому в этом году исполнилось 70 лет, театра – ровесника Победы. Хотите экспериментировать – найдите себе сподвижников, найдите тех, кто готов  вкладывать в это, в том числе и деньги, постройте театр и уже там выражайте свою позицию, находите публику. Но и при этом, нельзя наступать на ноги, а тем более на чувства тех, кто рядом, кто вокруг тебя находится. Нельзя делать такой унижающий чувства миллионов людей, деформирующий их мировосприятие плакат на фасад, на колоннаду  театра. Не должно. Мы живем в очень тесном, пронизанном связями и информацией пространстве. Поэтому стремясь к экспериментаторству не нужно углубляться в провокации.

– Сейчас в моде либеральные идеи: все чаще люди говорят, что многие запреты нужно снимать, мол, человек сам разберется, что такое «хорошо» и, что такое «плохо». А как вы считаете, должно быть – это «нельзя»?

– Есть вещи, которые делать нельзя, есть грани, за которые не нужно заходить, потому что они как непременное условие цивилизованного общества.

− Александр Александрович, если можно, несколько примеров.

– Да очень просто. Почему только в Пасхальную седмицу можно в Царские врата заглянуть, посмотреть, что там происходит, а в другие дни – нельзя? Почему женщинам нельзя в алтарь заходить? Ведь не потому, что током ударит или какая-то кара обрушится. А, потому что – это правило, до нас установленное и нам завещанное. Это часть традиции, которую мы должны хранить, а не нарушать. 

Можно, конечно, принять либеральные ценности, стать бесформенными, в любой дом придти и завалиться к хозяевам на кровать – казалось бы, бытовой пример, ничего особенного. Но так нельзя. Есть общее место – диван, табурет, обеденный стол. Вот здесь – пожалуйста, располагайся, и то, если тебя пригласили. А туда – нельзя. А почему нельзя – да потому, что не положено, потому что здесь граница и здесь граница. 

Другой пример. Законодательное Собрание Новосибирской области инициировало принятие Федерального закона о защите несовершеннолетних от пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений. За него нам, кстати, очень много досталось, воплей и всего остального. А что там написано? Там написана простая история: пока человек маленький, пока он не определился, пока он не впитал в себя традиционные ценности, пока он иммунитет мировоззренческий не выработал, пока он не готов к этому восприятию – ему это показывать не должно, а должно воспитывать его внутри традиции: папа, мама, дедушка, бабушка, младшие братья, сестры.  Девочки на одной половине, мальчики на другой. Ничего особенного в этом нет.

Когда человек достиг совершеннолетия, когда он сформировался, получил навыки, анатомию изучил – тогда, пожалуйста, – пусть посмотрит, сделает выбор, быть может, мир для себя откроет по-новому. Вопрос в другом – намного меньше людей попадется на эти суррогаты. Мы защищаем сами себя. Нас мало на такие бескрайние территории. Поэтому, возвращаясь к основному вопросу – должно быть нельзя. Нам нужны традиционные ценности, нам нужны очень жесткие и понятные правила, в которых должны быть и ограничения, и заданность направления, куда развиваться.

– Если говорить о воспитании подрастающего поколения, то, как раз спорт является одной из важнейших его составляющих. С каждым днем всё больше внимания уделяется именно детскому спорту, но, наверное, есть еще и проблемные места?

– Детский спорт – это и основа здоровья нации, это и основа селекции для тех, кто попадет в сборные команды в перспективе. И вопросов здесь достаточно много. Какая сейчас самая большая проблема в традиционных видах спорта? Тренеры. Во-первых, нужно хранить спортивные традиции, чтобы не прервалась дистанция между тренерами молодыми и опытными. Во-вторых, нужно добиваться того, чтобы престижно было работать не только тренером высших категорий, но и детским тренером, тренером начальной подготовки. В том числе и с точки зрения материального достатка. Чтобы зарплата молодого тренера после института, перспективного семьянина соответствовала его ожиданиям. 

Но и критерии должны быть намного жестче – не просто пришел, отработал 30 лет и не важно, сколько человек ты воспитал, сколько сделал разрядниками, сколько ты передал дальше по дистанции в сборную команду. Просто ходил каждый день на работу и всё. Если зарплата будет высокой, то и требования будут выше.

Другая проблема – отсутствие внимания к детям самих родителей. Я, как депутат Государственной Думы, часто встречаюсь с людьми, и когда мне говорят, что площадок не хватает, сразу задаю один вопрос – когда вы в последний раз с ребенком по парку гуляли без пива, без сигарет и без шашлыков?  Просто взяли за руку, пошли, и часок «повентилировали» легкие и другие части детского организма. Да и свои, заодно. Когда вы в последний раз проверяли, сколько раз он у вас подтягивается? Нужно четко понимать, что подрастающее поколение, молодежь – это те, кто завтра на своих плечах всё потащит. В том числе и нашу светлую старость. И чем сильнее они, тем очевиднее вероятность, что завтра, с их помощью, мы сможем и на ступеньки подняться, и в транспорте кто-то встанет, чтобы нам место уступить.

– Скажите, а как тренеру удержать детей в секции? Как привить им любовь к спорту?

– Личным примером. Продемонстрировать, что сильным быть выгодно, что чувствуешь себя хорошо и можешь сделать намного больше, чем те, кто не тренируется. Пришли дети в спортивный зал – каждый тренер должен стать для них отчасти пионервожатым. Особенно это касается начальной, первой стадии подготовки. Он должен быть для них и лидером мнения, и переводчиком с родительских ожиданий на детские амбиции и наоборот – он должен быть компенсатором, чтобы не искрило где-то. У нас иногда приходят родители, которые хотят от своих детей больше, чем те сами могут предположить себе. И здесь тренер, как специалист, как профессионал, как учитель должен сказать – ваш ребенок к этому пока не готов.

– Александр Александрович, вы с огромным почтением относитесь к своему отцу. Как-то рассказывали, что даже короткую стрижку носите потому, что отец говорил: – «Мужчина должен коротко стричься». Какие еще он давал вам наставления?

– Что значит, давал? Он до сих пор меня воспитывает. Разговор с ним – это всегда 5-6 жемчужин, 5-6 постулатов, причем не важно, о чем ты с ним разговариваешь. А уж если тема касается людей – там каждый раз обязательно присутствует «нельзя». Потому, что если папа пришел – сидя приветствовать его нельзя – все должны подняться и поздороваться. Я не представляю, чтобы кто-то из его внуков или правнуков позволил себе сидя приветствовать деда. Меня так воспитывали, он так всегда демонст­ри­ровал – старший зашел, – встань, поздоровайся. Именно он научил меня ответственности к взятым на себя обязательствам, завел ли ты собаку или записался на тренировки в зал борьбы. 

− Последний вопрос, что называется на «постскриптум»: что на ваш взгляд должен делать каждый человек, чтобы мир менялся к лучшему?

− Служить. Служение лежит в основе любой истории, чтобы ты для себя не выбрал – служение под присягой, служение в семье или служение на амвоне. Мы должны придти к одному, что служить обязан каждый и каждый на своем месте. 

Беседовал иерей Борис ЛЕВИТАН